![В суде [Москва]](http://4.bp.blogspot.com/-e4l6ugKe9aQ/WM5qHhwNQ5I/AAAAAAAAAAs/h5ay9rXI8CgvR2t-dNz2HO3-wjayt11ngCK4B/s1600/vsd0000_logo01.png){kind=logo}
Постановлением Конституционного Суда России от 10.03.2022 года №10-П абзац второй части третьей статьи 445 ГПК РФ признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 3), 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 751, в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования эта норма допускает поворот исполнения вступившего в законную силу решения суда, принятого по делу о взыскании работником (бывшим работником) денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в случае его пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, притом что само наличие трудовых отношений не было опровергнуто в судебном порядке, а отмененное решение суда не было основано на сообщенных гражданином ложных сведениях или представленных им подложных документах.
Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, Конституция Российской Федерации, определяя право на судебную защиту, не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок, в том числе по рассмотрении дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевое законодательство может признавать окончательным в том смысле, что в обычной процедуре оно не подлежит изменению (постановления от 2 февраля 1996 года № 4-П, от 17 июля 2002 года № 13-П, от 11 мая 2005 года № 5-П и др.; определения от 4 декабря 2007 года № 962-0-0, от 28 июня 2012 года № 1248-0 и др.). Исходя из того, что в рамках судебной защиты прав и свобод допустимо обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых органов государственной власти, включая судебные, отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт противоречило бы универсальным во всех видах судопроизводства требованиям эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего критериям справедливости, умаляло бы и ограничивало право на судебную защиту. Поэтому законодатель, устанавливая порядок осуществления правосудия, обязан предусмотреть механизм исправления таких ошибок. Вместе с тем институциональные и процедурные условия пересмотра судебных актов должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать затягивание или беспочвенное возобновление судебного разбирательства, обеспечивать справедливость судебного решения и одновременно правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично- и частноправовых интересов (постановления от 3 февраля 1998 года № 5-П, от 5 февраля 2007 года № 2-П и др.).
Институт поворота исполнения решения суда может быть применен не ко всем вступившим в законную силу судебным решениям, отмененным вышестоящими судами. Так, поворот исполнения решения суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, допускается только в случаях, когда отмененное решение принято вследствие действий самого истца, прямо указанных в части третьей статьи 445 ГПК Российской Федерации.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 12 ноября 2018 года № 40-П отметил, что нормативное регулирование, исключающее такой поворот исполнения, когда на лицо, будь он произведен, возлагалось бы обременение вопреки положению этого лица как более слабой стороны в правоотношении или же как находящегося, исходя из характера спора, в тяжелой жизненной ситуации, не предопределено Конституцией Российской Федерации непосредственно. Оно, однако, отражает гуманистические начала российского законодательства и согласуется с обязанностью законодателя при выборе процедур судопроизводства - включая восстановление прав ответчика, нарушенных взысканием денежных сумм на основании ошибочного судебного решения, впоследствии отмененного вышестоящим судом, - непротиворечиво регламентировать отношения в этой сфере, создавать для них стабильную правовую основу и не ставить под сомнение конституционный принцип равенства путем приоритетной защиты прав лишь одной из сторон судопроизводства.
Обращаясь ранее к взаимосвязанным положениям абзаца второго части третьей статьи 445 ГПК Российской Федерации и статьи 397 Трудового кодекса Российской Федерации, допускающей обратное взыскание с работника сумм, выплаченных ему в соответствии с решением органа по рассмотрению индивидуального трудового спора, при отмене решения в порядке надзора только в тех случаях, когда отмененное решение было основано на сообщенных работником ложных сведениях или представленных им подложных документах, Конституционный Суд Российской Федерации исходил из того, что ограничение обратного взыскания с работника является одной из гарантий защиты его трудовых прав и преследует цель соблюсти баланс прав и интересов работодателя и работника, не имеющего, как правило, иных источников дохода, кроме заработной платы и выплат, возмещающих ее утрату. В этой связи, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 16 декабря 2010 года № 1650-0-0, само по себе закрепление процессуальных гарантий защиты трудовых прав работников, добросовестно участвующих в судебном разбирательстве индивидуального трудового спора, направлено на обеспечение реализации конституционного права работников (как более слабой стороны трудового договора) на судебную защиту и согласуется с положением статьи 1 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающим в качестве цели трудового законодательства установление государственных гарантий трудовых прав работников. Соответственно, законодательное регулирование, исключающее при определенных условиях поворот исполнения решения суда, отмененного в кассационном или надзорном порядке, как таковое не содержит признаков неконституционности, поскольку предполагает предоставление дополнительных гарантий лицам, нуждающимся в особой защите вследствие специфики правоотношений с их участием.
Вместе с тем предоставление гарантий такого рода должно осуществляться с соблюдением принципов равенства и справедливости, которые имеют универсальный характер, оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений и выступают конституционным критерием оценки законодательного регулирования не только прав и свобод, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации, но и прав, приобретаемых гражданами на основании закона (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2001 года № 8-П, от 16 июля 2007 года № 12-П, от 27 ноября 2009 года № 18-П, от 3 февраля 2010 года № 3-П и др.). Любая дифференциация, приводящая к различиям в правах граждан в той или иной сфере правового регулирования, должна отвечать требованиям Конституции Российской Федерации, включая ее статьи 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), и быть основана на объективных критериях, определяемых исходя из преследуемой при этом цели, т.е. сами критерии и правовые последствия дифференциации должны быть в существе своем взаимообусловлены (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июня 2004 года № 11-П, от 15 декабря 2011 года № 28-П и др.).
Исключая поворот исполнения решения суда в случае отмены в кассационном или надзорном порядке решений суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, если отмененное решение не было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах, абзац второй части третьей статьи 445 ГПК Российской Федерации не содержит аналогичной гарантии для случаев, когда судебный акт по делу о взыскании соответствующих сумм отменяется в порядке пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.
Между тем при пересмотре судебного постановления по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судом, его принявшим, по правилам главы 42 ГПК Российской Федерации при наличии перечисленных в статье 392 этого Кодекса оснований суд - в отличие от иных предусмотренных законом проверочных судебных процедур - не исправляет допущенные нижестоящим судом ошибки в применении норм права к конкретным правоотношениям или в установлении фактических обстоятельств дела, которые повлияли на мнение суда о правомерности заявленных исковых требований, а учитывает наличие вновь открывшихся, существовавших на момент принятия судебного постановления и неизвестных сторонам и суду существенных для дела обстоятельств или новых обстоятельств, возникших после принятия судебного постановления и имеющих существенное значение для правильного разрешения дела. Как отмечал уже Конституционный Суд Российской Федерации, наличие указанных обстоятельств и необходимость в этой связи пересмотреть состоявшееся судебное постановление сами по себе не влияют на правомерность выводов суда относительно обоснованности правовых притязаний истца к ответчику (Определение от 22 апреля 2014 года № 807-О). Удовлетворение заявления о пересмотре судебного постановления по вновь открывшимся или новым обстоятельствам и, соответственно, его отмена сами по себе не предопределяют итоговое решение суда по делу. Отмена судебного постановления по новым обстоятельствам не свидетельствует как таковая и о том, что оно было основано на ложных сведениях, сообщенных истцом, или на представленных им подложных документах.
Последствия поворота исполнения судебного акта, вынесенного по требованиям гражданина, вытекающим из трудовых отношений, не могут ложиться во всей полноте на него как на лицо, получившее денежные средства, в частности, в качестве заработной платы, если судебный акт, отмененный по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, не был основан на сообщенных гражданином ложных сведениях или представленных им подложных документах. Это соотносится в том числе с подпунктом 3 статьи 1109 ГК Российской Федерации, согласно которому не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. В определении обязательств из неосновательного обогащения указанное законоположение имеет значение гарантии защиты прав граждан, для которых заработная плата и сопоставимые с ней платежи образуют основной источник средств к существованию (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 марта 2021 года № 8-П).
Однако по буквальному смыслу абзаца второго части третьей статьи 445 ГПК Российской Федерации он не применяется к случаям отмены судебного акта по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Это дает судам возможность отклонять доводы о недопустимости обратного взыскания денежных сумм, полученных гражданином на основании судебного постановления по требованию, вытекающему из трудовых отношений, ссылаясь на то, что отмена судебного постановления состоялась в ином, нежели установлено законодателем, порядке, причем безотносительно к наличию доказательств, подтверждающих добросовестность истца (отсутствие сообщенных им ложных сведений или представленных им подложных документов), а также оценке обстоятельств, повлекших отмену вступившего в законную силу судебного постановления.